ДЖАЗ
Взрыв, всплеск, мгновенье!
Опять по весне, -
Как песнопенье…
Ползу по стене,
Нащупывая пальцами
Кирпичный пульс…
Для странных танцев
Ритмичный блюз
Подходит мало –
Уж лучше джаз…
Стена упала!!!
Да мимо вас,
А я под нею
Ползу по ней.
Я птица! Птица!
Я – воробей,
Я ворон в небе,
Журавль в руках,
С кусочком хлеба,
Да в облаках,
Сидящий в клетке,
Клюющий в глаз,
Поющий песни,
Да не про вас!
* * *
Чтоб никто мне не дышал в спину
Я забью им в глаза гвозди.
Я уже не безмолвная глина –
Ты по мне отслужи на погосте,
Ты по мне отреви на закате,
Ты по мне отгрусти на восходе.
Что, висят образа в хате?
Знать религия опять в моде…
Знать на грешных не найдётся управы,
Да и мне не уйти от погони.
Ох, вы правы… Конечно же, правы –
Безнадёга моя – бледные кони.
* * *
…Жизнь, которой,
как дарённой вещи, не смотрят в пасть,
обнажает зубы при каждой встрече.
От всего человека вам остаётся часть
Речи. Часть речи вообще. Часть речи.
Иосиф Бродский
Кровавым снегом по белому стеклу
Я умираю буквой алфавита,
И шёпот тихий: «Боже, не могу…»
Всего лишь признак вымиранья вида.
А смерть скользит, как ластик по бумаге,
Стирая дни за днями наши судьбы,
Вывешивая скромно траурные флаги
Там, где когда-то жили люди.
Молчание бумаги, как цветы забвенья,
Искусственная память подножья обелиска,
Вот слово прошмыгнуло загадочною тенью,
И снова тишина, как окончанье списка
Всех горестей и бед, и злоключений буквы,
Бегущей по наклонной, - строка диктует место.
Не стоит причитать, заламывая руки,
Нас ждёт небытие, там – за пределом текста.
* * *
Биться! Биться! Пробиваться!..
Затихающий призыв.
Нам сегодня лет по двадцать,
Завтра – больше. Загрустив,
Побредём мы вдаль по полю,
Путь держа на горизонт.
Мы искали славу, волю,
А нашли лишь рваный зонт.
Не укрыт от непогоды
И ничем не защищён,
Вяло тянется сквозь годы
И похож на липкий сон
Путь безвестия к вершине
Славы, сладкой словно мёд.
Это так, но и поныне
Первый – тот, кто всех убьёт…
* * *
В такой день можно взять нож…
Впиться зубами в спелую грушу…
Лечь грудью на противотанковый «ёж»…
Отомстить за свою убитую душу.
В такой день воздух слишком чист,
В такой день воздух слишком светел.
Всю зиму я жил как атеист,
А сегодня поверил в весенний ветер.
В такой день меня тошнит от стен.
Прутья клетки, что удавка на шее.
Но я сам себя загоняю в плен
Чувства долга
и
здравого смысла,
Живущих в измученном теле.
СОНЕТ
Я так устал от этой суеты!
Ты не стреляй в меня, – я мёртв уже авансом.
И этот миг, что называют шансом
Мне не поможет - я сам сжёг мосты.
Ах, как хотелось бы скорей поехать к морю!
Пить ночью пиво в дюнах под шум волн
И бегать под дождём, ловя руками гром,
Подобно тем, кто глубоко в душе скрывает волю.
А может бросить всё и всё-таки рвануть
Туда, где ветру поклонились сосны?..
Зубная боль сверлит бессонно дёсны!!!
Я не смогу! Туда заказан путь!
Но может извернуться как-нибудь
И всё-таки, в конце концов, поехать к морю?!
ПРИБАЛТИЙСКОЕ ЛЕТО
От такого лета истощаются нервы…
Дождь смывает с моего лица глаза…
Кончилась еда, и пустые консервы
Гремят по углам каждый час, или два.
Сквозняк… Пустота… Отсырели обои –
Вздулись по кромке у потолка.
Напротив в окне за столом сидят двое,
В рюмки у них налита тоска.
А я то ли сплю, то ли брежу устало –
Застрял меж подвалом и потолком.
Вновь это лето нас наказало,
Отхлестав по щекам бесконечным дождём.
ОХОТА НА ВЕДЬМ
Опять голова трещит по швам,
Опять мысли пойманы в сеть,
Бросив клич по тёмным дворам
Кто-то начал охоту на ведьм.
Все, кто не с нами, - те против нас!
Все, кто не снами, - тех на костёр!
Снова пуля пущена в глаз,
А сердце рвёт осиновый кол.
Ненависть в центре жизненных сил
Лелеет террором кровавую рознь.
Кто-то, как мог, о пощаде просил,
Но голос затих, словно в горле кость.
Словно опять, сколотив эшафот,
Кто-то с него вещает про мир,
Пока толпа глядит ему в рот,
Не замечая, что он – вампир…
|
