Борис Козлов

АЛХИМИКИ ГОРОДА ГАМЕЛЬНА

Кому неизвестны прославленные камено­ломни трансильванского городка Воландий, где адепты тайного знания денно и нощно кирками ин­туиции сквозь хаотичный поток сознания проникают к самородкам философс­кого камня? Странный воп­рос, не правда ли? Миллио­ны туристов ежегодно ос­вещают вспышками своих фотоаппаратов ворота центрального цеха по обра­ботке и обогащению фило­софского камня с надписью вдоль фасада на народной латыни: "Все вернется". Ис­тория создания этих уни­кальных копей восходит к седой древности.

А началась она так.

В то время, когда в Че­хии при великом короле Ру­дольфе проходили симпо­зиумы алхимиков и герме­тические биеннале, в гер-

манском Гамельне ежед­невно устраивались аутода­фе с участием самых знаме­нитых чернокнижников; па­ры танцевали при свете костров. И вот бургомистр Гамельна огласил указ: "То­му, кто освободит Гамельн от всех алхимиков, обеща­на награда". Все как надо -на гербовой бумаге, дата и подпись.

Сколько славных рыца­рей и хитроумных предпри­нимателей полегло на этом нелегком поприще - не сос­читать. Городок стали обхо­дить стороной даже млад­шие отпрыски благородных семей, которым, кроме зо­лотых цепей со знаками ры­царских отличий, терять было нечего.

Бургомистр извелся, представители городского совета полегли от мигрени, а жена цехового главы с го­ря завела любовника из

крестьян. Жизнь в городе замерла, когда однажды на центральной площади воз­ле магистрата появился Тот, о Котором Речь Пойдет Впереди. На нем был берет алого бархата с черным ку­риным пером и плащ с под­боем цвета мокрого ас­фальта. Выслушав предло­жение отцов города, он дос­тал портсигар (на крышке которого мерцали брил­лиантовые звезды Евро-союза, а в центре проходи­ла надпись серебряной вязью: "Алхимический брак - стимул развития золотой промышленности"), стукнул папиросой по крышке (звез­ды погасли, а надпись зажг­лась) и сказал: "Соглас­ный".

Уже вечером все алхи­мики Гамельна получили повестки со следующим текстом: "Чернокнижники города Гамельна. Вам пред-

писано завтра в полдень собраться на кольце го­родских трамвайных линий. С собой иметь: колбы, ре­торты, недельный запас не­гашеной карловарской соли и полное собрание сочине­ний г-на Папюса".

Любопытная картина предстала перед любопыт­ными глазами любопытных жителей Гамельна: сотни алхимиков в сутанах, ман­тиях, толстовках и майках, толкаясь и ругаясь на мерт­вых языках, грузили свой скарб в багажное отделе­ние Последнего Трамвая, наиболее расторопные уже заняли места у окон и на за­потевших стеклах рисовали пальцами пентаграммы и формулы превращения водки в отвертку. Они не знали, что некая селянка уже обильно поливала трамвайные рельсы обога­щенной ртутью.

Итак, алхимики раство­рились, а Тот, о Котором Речь, нарисовался пред светлыми очами бургомист­ра. Последний потребовал документы, первый предос­тавил диплом Пражского университета и справку о прохождении высших уфо­логических курсов при Ба-зельской семинарии. Изба­витель потребовал награду - монопольное право на тор­говлю корнем мандрагоры и лицензию на продажу кас­сет научного географичес­кого общества. Хозяева го­рода в награде отказали, а соискателю указали на во­рота в крепостной стене.

И тут наступило отмще­ние. Когда из города уходят алхимики, туда приходят алкоголики. На Гамельне можно было ставить крест, что и сделали виноторгов­цы в своих географических картах.

А в Трансильвании при­мерно в это же время сбор­щики налогов обнаружили незарегистрированное по­селение. Жители местечка разговаривали на нехарак­терном для трансильванцев германском наречии, а при­легающие к зданию лабора­торий пустоши называли Воландием.

Шли годы, промышлен­ная добыча и обработка философского камня поз­волила во всем мире изго­тавливать монеты из жес­ти, а бумажные купюры на­резать из старых газет. Эти современные деньги прини­мают все банки, кроме од­ного - Гамельнского народ­ного банка, где до сих пор расплачиваются лягушачь­ими хвостиками, ресницами летучих мышей и люби­тельскими фотографиями Того, о Котором Шла Речь.

Вверх ::: Борис Козлов